@Viltis: Помню, мне очень понравилось в фанфике об этой серии. Первая встреча Анны и Штольмана после ссоры: — Я знаю, что Вы расследуете дело об убийстве купца Епифанова, — сказала Анна Викторовна моему столу. Глаз на меня она не поднимала. — Так вот, я познакомилась с подростком, который периодически считает себя этим человеком. При чем такие вещи говорит, которые только сам Епифанов мог знать. Я по-прежнему молчал, не сводя с нее глаз. Слова, которые мне хотелось ей сказать, устроили в моей голове целую бурю и в очередь выстаиваться не хотели. И уж точно, среди них не было ни одного про купца Епифанова. ... Мой помощник с удовольствием объяснил ей это, а также в подробностях изложил историю обнаружения тела купца. С ним Анна разговаривала по-прежнему непринужденно и свободно, как раньше. Это и объяснимо, он ведь ничем ее не обидел. Хоть и оказался лишен ее общества по моей вине. И когда Антон Андреич все-таки заторопился уходить, Анна Викторовна решила, что им по пути. Не глядя на меня, она все тем же спокойным голосом попросила разрешения зайти, чтобы узнать результаты очной ставки, так как беспокоилась за Егора. И, получив мое разрешение, удалилась вместе с Коробейниковым, очень вежливо попрощавшись с моим столом. Я же опустился в кресло, будто у меня подломились колени, и долго сидел, не в силах прийти в себя. Мыслей по-прежнему не было ни одной. Впрочем, и эмоции меня покинули. Кроме, пожалуй, безмерной злости на самого себя."
@Innuleska: Ну допустим. Но второй раз, когда она входит после очной ставки Егора с Кариной, все уже забыто. И она смотрим прямо на него, и Яков Платоныч смотрит улыбается, как будто и не бегал к Нине только что, а обиды и вовсе не было.
— Я знаю, что Вы расследуете дело об убийстве купца Епифанова, — сказала Анна Викторовна моему столу. Глаз на меня она не поднимала. — Так вот, я познакомилась с подростком, который периодически считает себя этим человеком. При чем такие вещи говорит, которые только сам Епифанов мог знать.
Я по-прежнему молчал, не сводя с нее глаз. Слова, которые мне хотелось ей сказать, устроили в моей голове целую бурю и в очередь выстаиваться не хотели. И уж точно, среди них не было ни одного про купца Епифанова.
...
Мой помощник с удовольствием объяснил ей это, а также в подробностях изложил историю обнаружения тела купца. С ним Анна разговаривала по-прежнему непринужденно и свободно, как раньше. Это и объяснимо, он ведь ничем ее не обидел. Хоть и оказался лишен ее общества по моей вине. И когда Антон Андреич все-таки заторопился уходить, Анна Викторовна решила, что им по пути. Не глядя на меня, она все тем же спокойным голосом попросила разрешения зайти, чтобы узнать результаты очной ставки, так как беспокоилась за Егора. И, получив мое разрешение, удалилась вместе с Коробейниковым, очень вежливо попрощавшись с моим столом.
Я же опустился в кресло, будто у меня подломились колени, и долго сидел, не в силах прийти в себя. Мыслей по-прежнему не было ни одной. Впрочем, и эмоции меня покинули. Кроме, пожалуй, безмерной злости на самого себя."